Злой грузин ползет на берег: авторская колонка Стаса Соколова про запрет грузинских вин

Российско-грузинская виртуальная война вышла на новый рубеж. В Госдуме на полном серьезе обсуждают запрет грузинского вина (и вообще всего, что можно привезти из этой страны). А туристы, которым пришлось сдать билеты на отмененные рейсы, ищут новые направления для отпуска.

Нынешнее обострение российско-грузинских отношений случилось совершенно неожиданно, ничто не предвещало такой бури в стакане. С 2008 года (российские и грузинские военные действительно стреляли друг в друга) прошло уже довольно много времени. Турпоток из нашей страны в этом году обещал побить все рекорды. Грузинские рестораны и грузинское традиционное вино стали одними из самых модных трендов в России. И тут такое.

Оставим в стороне причины обострения ненависти к России, как к государству (ничего нового ведь не случилось). Мне представляется, что все эти протесты против «российской оккупации» — это некая форма бегства от внутренних, довольно многочисленных проблем. Проблем, которые едва ли можно решить, не задевая интересы мощных внутренних кланов. Зато можно выйти на улицу Руставели и кричать обидные слова про Путина. Мне лично это поведение кажется совершенно бессмысленным (Абхазия и Южная Осетия точно не вернутся от этого под грузинскую юрисдикцию), но это их страна, пусть что хотят, то и делают.

Печалит совершенно не соответствующая размерам и масштабам страны российская реакция на это. Запрет полетов и теперь вот более чем реальный запрет на импорт вина — демонстрация слабости, а не силы.

Подобные конфликты (связанные с отказом от товаров нежелательной страны) могут протекать в двух плоскостях. Первая — это торговые войны. Такие, например, какую мы совсем недавно наблюдали между Китаем и США. В основе торговых войн лежит вовсе не оскорбленное самолюбие, а вполне реальные деловые интересы (даже если это интересы отдельной крупной корпорации). И цель войны в таком случае не разбить оппонента, а просто договориться о выгодных (или хотя бы приемлемых) для себя условиях.

Есть другой тип конфликта — эмоциональный. Так, например, когда в 2011 году Франция отказалась участвовать в нападении на Ирак, по США прокатилась волна протестов. Самые сообразительные покупали и выливали французское вино в канализацию. Другие демонстративно отказывались покупать французские продукты. И даже жареную картошку, которая в Америке называется french fries, переименовали во freedom fries (могли вообще-то вернуть ей настоящее имя и назвать бельгийской). Главным отличием этой компании было то, что государство в ней, по сути, никак не участвовало — это был вполне искренний (пусть и дурацкий) порыв народных масс, который просто постепенно сошел на нет. Никто не запрещал к ввозу вино из Бургундии, а самолеты как летали в Париж, так и продолжали летать.

В случае с Грузией, как мне кажется, уместнее всего был бы именно этот, второй вариант. Вас оскорбляют плакаты про русских оккупантов (меня, кстати, да, при всем уважении к Грузии и грузинам)? Просто выберите для отпуска другую страну. Сами, без запретов на перелеты, которые делают путешествие более дорогим и сложным. Хотите наказать грузин рублем? Не покупайте грузинское вино. Оно, к слову, в массе своей у нас не особенно блещет сочетанием цены и качества (да и вообще непонятно где ещё зачастую произведено). То есть это даже не iPhone или Merсedes-Benz.

В общем, на эмоциональную реакцию было бы естественно ответить точно такой же эмоциональной реакцией. Грузия ведь не ввела против российских товаров (или российских туристов) какие-то санкции. Просто какое-то количество (ничтожно малое, на самом деле) людей вышли на площадь с антироссийскими лозунгами. И когда целый парламент рассматривает как бы ещё посильней наказать за это всю страну, это значит только одно — государство (точнее чиновничий аппарат) не особенно-то верит в то, что его граждане готовы сделать это сами.