«Дети знают, что родила их не я»

Сорокалетняя директор и соучредитель юридической фирмы, кандидат наук, эффектная блондинка, мама троих маленьких детей — с этого описания вполне мог начаться репортаж про «Миссис что-то там», жену успешного мужа. Но Людмила Плеханова, с которой беседовала корреспондент SHE, никогда не была замужем, и все ее трое детей — приемные. Людмила рассказала, как получилось, что она, всегда считавшая что трое детей — это слишком, взяла из дома ребенка одного за другим девочку и двух мальчиков и собирается ли на этом останавливаться.

«Есть женщины, которые с детства мечтают выйти замуж, создать семью. Кому-то необходимо быть в паре, быть замужем. А я с детства знала, что у меня будут дети, а вот про то, что у меня будет муж, — не думала никогда. Не то чтобы я была принципиально против — просто я за всю жизнь не встретила человека, за которого захотела бы выйти замуж, и необходимости в этом никогда не чувствовала», — рассказывает Людмила. Ей повезло и с родителями, и с близким окружением, поэтому бесцеремонных вопросов, которые так часто задают незамужним женщинам за 30, выслушивать не приходилось. Зато теперь часто задают вопрос — может ли она родить сама. Людмила отвечает, что проблем с этим нет, со здоровьем все в порядке. Просто вариант сознательно «родить для себя», без отца, изначально предполагая, что это не будет семьей с папой и мамой, она считает глупым и эгоистичным:

Когда Людмила всерьез задумалась об усыновлении, она, по ее словам, начала искать информацию в интернете. И первая же публикация, которая попалась ей на глаза, была про новосибирскую школу усыновителей организации «День Аиста». Именно там, как рассказывает Людмила, она поняла, что препятствий — ни внешних, ни внутренних — для того, чтобы усыновить ребенка, у нее нет. Примерно через полгода после окончания школы усыновителей она пошла в опеку по месту жительства и получила список документов, которые необходимо было собрать, чтобы стать приемной мамой. Сделать это, по ее словам, совсем не сложно — ни тогда, ни сейчас, вся процедура заняла около месяца. После этого получила «направление на детей». В анкете с пожеланиями к будущему ребенку Люда написала, что хочет девочку в возрасте до 2 лет. Девятимесячную Катю она увидела третьей — и это была любовь с первого взгляда. Как рассказывает Людмила, у нее пропали всякие сомнения, она поняла, что это ее ребенок.

Молодую маму не испугал даже длинный список диагнозов, которые врачи поставили девочке, — она забрала дочь домой и ушла в декретный отпуск. Первые недели очень помогла мама Людмилы, которая специально приехала из другого города. Катя оказалась на удивление спокойным, беспроблемным ребенком: спала по ночам, мало капризничала и давала возможность маме работать дома — поэтому материальных затруднений молодая семья не почувствовала, на жизнь вполне хватало. «Этот первый год, когда я сидела дома с Катюхой, я вспоминаю как самый счастливый в моей жизни. Я не ожидала, что этот период доставит столько удовольствия», — рассказывает Людмила.

Когда она забирала Катю, в опеке ей сказали: приходите к нам еще. «Я на них посмотрела как на безумных», — смеется мама теперь уже троих приемных детей. Как возникла мысль о том, что необходимо взять еще одного ребенка, она не помнит. Наверное, говорит, это произошло года через два: после того как Люда купила просторную квартиру, к ней переехала мама — и стало понятно, что на одного ребенка слишком много взрослых, а место есть для еще одного малыша — и в доме, и в душе, и в голове. Катя отнеслась к идее с энтузиазмом — даже когда видела в магазине или на улице симпатичного малыша, предлагала забрать его.

Людмиле приходилось объяснять, что у мальчика уже есть родители, «а мы найдем такого, у которого нет, — и заберем себе».

У Никиты мама была, он был ее четвертым ребенком: двоих старших усыновили американцы, третий живет в приемной семье в Новосибирске, а самого Никиту забрали у матери в возрасте около года — органы соцзащиты посчитали, что дальше оставаться с матерью малышу нельзя — это угрожает его жизни и здоровью. Родительских прав при этом не лишили, дали время подумать и исправиться.

На языке опеки про таких детей говорят «без статуса» — их можно взять под опеку, но нельзя усыновить. И только если родители не попытаются что-то поменять в своей жизни, их лишают родительских прав и такие ограничения на устройство ребенка в семью отпадают.

Люда взяла Никиту «без статуса», через год выяснила, что мальчика уже можно усыновить, и отправилась в опеку оформлять документы. Там она узнала, что за это время у Никиты родился брат Артем, и он уже 4 месяца в доме ребенка.

Сотрудница социальной службы показала Людмиле фотографию малыша, очень похожего на Никиту. Только у ребенка на фото вместо одного уха были следы ожога — по словам родной матери Тёмы, когда она спала, полугодовалый мальчик упал между кроватью и батареей и сжег ушную раковину.

«Я никогда не думала про трех детей — вокруг у всех семей их было максимум два, и мне казалось, что это за границами моих возможностей. Мама моя, конечно, несколько напряглась, когда я сказала, что возьму третьего ребенка. Даже Катька сказала: "Три детя не бывает!". Но я не могла допустить, чтобы родной брат моего сына оставался в доме ребенка. Потом, правда, оказалось, что вопрос так уже не стоит — и на Артема нашлась семья, готовая его принять. Но я к тому времени твердо знала, что Тема должен быть членом именно нашей семьи. Как-то мы с Никитой попали в больницу, и завотделением, которая знала и нас, и женщину, от которой забрали моих мальчиков, спросила: "А если она еще нарожает, вы будете теперь всех ее детей забирать?". Я не понимаю, как так можно говорить, мне непонятны эти вопросы. Возникнет необходимость — я, конечно, приму участие в судьбе ребенка, брата или сестры моих мальчиков. Я знаю, что их биологическая мать родила еще девочку за это время. Потом они уехали куда-то, о них ничего не известно».

Людмила забрала Тему из дома ребенка. По совету органов опеки братьев Никиту и Артема она не усыновила, а оформила как приемных — если усыновитель может рассчитывать только на собственные силы, то семьям с приемными детьми государство выплачивает деньги. Плехановы получают 30 тыс. ежемесячно: по 7500 руб. в месяц на мальчишек и еще 15 тыс. — Людмиле за опекунство. По словам Люды, это очень ценно — она понимает, что, как бы ни сложились обстоятельства, необходимый минимум у детей будет.

В этом году старшая, Катя, пошла в школу, мальчики — им сейчас шесть и четыре — в детский сад на полный день.

«Конечно же, дети знают, что родила их не я, — говорит Людмила. — Я считаю невозможным и ненужным городить эти "тайны усыновления". Неправильно сочинять приемному ребенку новую красивую, с розовыми бантиками жизнь и этим отнимать его собственную — только потому, что она прошла без меня. Какая бы она ни была — сложная, неприятная, — это их жизнь».

Ива Аврорина

Фото предоставлены Людмилой Плехановой (1–6)