Вокруг ОМОН с автоматами, а памперсов для детей нет: 5 историй о жизни в новосибирском обсерваторе

1 апреля пассажиров рейса Бангкок — Новосибирск прямо из аэропорта направили в обсерваторы, где они должны провести две недели в изоляции. Обсерваторы организовали на базе санаториев «Обские зори» и «Лунный камень», территорию охраняют силовики, а прилетевшим запрещено видеться с родственниками.

НГС поговорил с пятью людьми, которые находятся в вынужденной изоляции — они рассказали, в каких условиях их содержат.

«Даже про воду никто не подумал»

Наталья прилетела из Таиланда вместе с мужем. Их отправили в санаторий «Лунный камень».

— Прилетели. Командир корабля сказал, что сейчас будут измерять температуру, надо подождать. Зашли сотрудники. Одна сказала, что после измерения температуры нас всех увезут на обсервацию. Сказала, что в санаторий, люди очень возмущались. Оказалось, что даже не санаторий, а профилакторий для ветеранов и инвалидов, — рассказала женщина.

Комната рассчитана на двух человек, есть душ и туалет. Также для постояльцев приготовили постельное бельё, полотенца, мешки для мусора.

— Но никто не подумал, что люди будут с дальней дороги, что нужна хотя бы вода. При том, когда говорили, что увезут на обсервацию, всем обеспечат. Но я считаю, что необходимы, например, зубная щётка и зубная паста — это предметы первой необходимости, ну и вода, хотя бы на первое время, — говорит Наталья.

Воду в бутылках принесли утром. По словам женщины, их комнату закрыли снаружи. Wi-Fi и телевизора у них нет.

— Завтрак как в пионерском лагере: каша, кусочек хлеба с сыром, маленький кусочек масла и чай. Ну я бы не назвала это чаем, но в пионерском лагере это называлось чай. Муж сказал, что на этой еде он долго не протянет.

Постояльцам выдали электронные градусники.

— Мы сегодня измерили утром температуру. Нас спросили, какая температура, записали, то есть верят на слово. Вот вчера нас как заперли, потом покормили в 9 часов холодным ужином, потому что были не подготовлены к нам, извинялись даже за это — больше никто не подходил, ничего не спрашивал. Люди тарабанили в дверь, кричали: «Дайте воды», потом к ним кто-то вышел. А так мы заперты, так мы и находимся, варимся в собственном соку, — добавила Наталья.

Женщина говорит, что была готова к тому, чтобы сидеть дома две недели. В обсерваторе она столкнулась с тем, что у нее нет самых необходимых вещей.

— Когда нам сказали, что по санаториям развозят, говорю: «Я согласна на санаторий в Белокурихе». Представляешь себе сразу санаторий. И когда тебя привозят вот в такое социальное учреждение… Вот даже про воду никто не подумал, — рассказала женщина.

«Три часа сидели в автобусе»

Алексей вместе с женой, двумя детьми, тёщей, тестем и ещё двумя родственниками тоже вернулся рейсом 5702 из Бангкока.

— Ужасно было организовано. Мы 7 часов летели, приземлились и были рады, что наконец-то все выйдут. Там ещё дети маленькие. В итоге мы минут 20 стояли, нам самолёт никто не открывал. Потом зашли две женщины в красном камуфляже, в масках, с тепловизорами. Начали по салону ходить измерять температуру, — рассказал пассажир.

По громкой связи в самолёте объявили, что пассажиров повезут в санаторий.

— Мы зашли в аэропорт, ещё до стойки паспортного контроля — там стоит толпа ОМОНа, какие-то женщины в белых халатах сидят, ничего нам не объясняют.

Люди расписались в документах, которые им дали сотрудники Роспотребнадзора.

— В самолёте нам выдали предписание о самоизоляции, все это подписали, все с этим согласились, что едут домой в самоизоляцию. Тут же нам говорят, что едем в эту обсервацию. Ну и там началась большая паника у людей, естественно, кто-то ничего не понимал, — говорит Алексей.

У жены Алексея сильно болела нога, и он сразу сказал одной из сотрудниц Роспотребнадзора в аэропорту, что супруге нужно будет вызвать невролога. Также он предупредил, что их грудному ребенку потребуется питание. Он написал это и оставил у представительницы ведомства.

В разговоре с НГС он рассказал, что сотрудники, которые оформляли документы на прилетевших пассажиров, были в масках, но больше никаких средств защиты у них не было.

— Как-то мы подписали это всё. Выходим — автобусы. Я сразу спросил, сколько ехать. Потому что у нас ребёнок уже 4 часа не спит, нервничает, ему и спать, и есть и так далее. «20 минут ехать» — сказали. Мы успокоились. Сели в автобус, загрузились. При этом всё это время, это где-то часа полтора длилось до автобуса, нам ни попить, ни поесть, ни в туалет сходить не дали.

Автобусы сопровождали машины ГИБДД, они перекрывали дорогу, поэтому до «Лунного камня» доехали быстро. Часть людей высадили там, а Алексей с семьёй поехали в «Обские зори».

— В итоге автобус остановили на дороге, водитель закрыл все двери, вышел, и они пошли что-то выяснять. Около часа они что-то выясняли, мы сидели в автобусе. В итоге мы приехали в «Обские зори» и тут ещё 3 часа сидели в автобусе. Просто сидели в автобусе. Водитель двигатель включил, двери закрыл и вышел. Двигатель работает, всё это в салон, гарью пахнет.

Пассажиры постучались и водитель выключил двигатель. После этого в салоне стало холодно.

У тёщи Алексея повысилось давление. Тогда он попросил у сопровождающих вызвать женщине скорую. По его словам, это сделали не сразу. Через полчаса, когда тёща уже начала падать в обморок, он попросил снова. Тогда автобус подогнали к ближайшему корпусу санатория, женщину отвели в помещение и наконец вызвали врачей, которые приехали через 10 минут.

— В итоге, нас по-быстрому начали расселять. Я с ребёнком на руках, на улице холодно. Бежим в один корпус, заходим, мест нет. Бежим в другой корпус, бежим в третий корпус, нас наконец-то заселили, — рассказывает Алексей.

Мужчина говорит, что в целом его устраивает комната, но она не приспособлена для того, чтобы жить там с грудным ребёнком.

— Нам ни умыться, ни шампуня, ничего не дали. Нам детские вещи нужны, нам кормление нужно, вот такая ситуация.

Тёща и тесть остались в одном корпусе, остальная семья — в другом. Еще двоих родственников поселили в «Лунном камне».

— Нам дали более-менее приемлемые условия. Тут две комнаты, четыре кровати, в принципе, всё хорошо, но с грудным ребёнком тут находиться, тем более две недели, невозможно.

Вечером постояльцев покормили гречкой, супом, налили чай.

— Грудничку никто ничего не принесёт. Чайника в номере нет. Нам нужен кипяток, чтобы постоянно обмывать для грудничка посуду. Чайника не было, мне пришлось бегать его вчера искать. В итоге одна из работников нам свой чайник отдала. Сегодня вот кашу принесли без хлеба, — говорит Алексей.

Персонал объяснил, что пассажирам нужно сидеть в комнатах, однако все они открыты.

— Это обычный санаторий с обычным персоналом, только в масках. Из медиков только медсестра, даже без набора первой помощи. Все нас боятся, но ещё больше боятся начальства, т.к. их уволят, если они откажутся работать. В остальном день проходит как в обычном санатории, за исключением того, что из номеров выходить нельзя, — рассказал мужчина.

К жене Алексея приезжал фельдшер, который поставил укол обезболивающего. Семье пообещали, что 3 апреля вызовут врача.

«Сами уже в слезах, потому что им жалко малышей»

Владимир с женой и грудным ребёнком прилетел в Бангкок из Москвы. Их обратный рейс отменили, поэтому семья купила билеты в Новосибирск.

— Думали, что с Новосибирска улетим в Москву. В итоге этого не произошло. Нас встретили, при прохождении границ было куча полиции, охраны, ОМОНа, — рассказал Владимир.

— Всё, нас привезли в «Обские зори». На момент, когда мы документы подписывали, врачи уверяли, что здесь в санатории всё прекрасно, всех накормят, мы не будем ни в чём нуждаться. Я говорю, что нам интересен наш ребёнок, поскольку подгузники закончились, питание тоже. Ориентировались, что домой прилетим, всё это возобновится. В итоге сюда приехали, нас осмотрели врачи, померили температуру. И в санатории остались только техслужащие, они никакой информацией не владеют. Сами уже в слезах, потому что им жалко малышей, — объяснил мужчина.

Семья связалась с соцзащитой и уполномоченной по правам несовершеннолетних. Сначала они звонили в Москву, а потом Владимиру позвонила уполномоченная по правам ребёнка в Новосибирской области.

— Сейчас уже с нами связывается уполномоченная по правам ребенка из Новосибирска — Надежда Болтенко, которая обещает сама лично всё купить. Она сегодня утром приехала помочь нам, посмотреть, сколько детей в санатории находится, но её на территорию не пустили, — рассказал Владимир.

Для малыша принесли отдельную кроватку, но подгузники и питание ему не предоставили.

— По территории мы перемещаться не можем. Хотя здесь сосновый воздух. Мы можем именно внутри помещения двигаться, а на улицу мы почему-то выйти не можем. Кулер есть на этаже.

По словам Владимира, питание для ребёнка и подгузники днём 2 апреля передала уполномоченная по правам ребёнка в Новосибирской области.

«ОМОН расставлен по территории, а памперсов у них нет»

Екатерина месяц была за границей с 10-месячной дочерью. Когда она вернулась, то хотела отказаться от пребывания в обсерваторе, но её отправили туда по решению суда.

— Мы вышли, нас встречали представитель Роспотребнадзора, плюс полиция, организованы были столы с документами, подготовленными уже к заполнению. Вот знаете, есть такое выражение — под белые рученьки. Вот это именно то выражение. Все обходительные, все такие милые. Все заполнили, всех повезли. Четверо человек — ещё одна девочка с маленьким ребёнком, я с двумя детками, мужчина с девушкой — написали отказ о том, что мы хотим соблюдать карантин в домашнем режиме. Сразу в суд Оби отвезли наши документы, и дальше мы сидели 3,5 часа на территории аэропорта, ждали, пока из суда привезут постановление, которое нас обяжет принудительно ехать в обсервацию. Воды на этот период нам не было предоставлено, — рассказала Екатерина.

Женщину привезли в «Обские зори». Она говорит, что у них с дочерью есть отдельные ванна и туалет, но они ходят на общую кухню, где есть холодильник и микроволновка. Чайника там нет.

—. Нас кормят из одноразовой посуды. К нам приходят сотрудники санатория, девочки одеты в свою униформу и маски. Всё. Нежелательно, чтобы мы ходили по коридору, но никто не приставлен из компетентных органов, который бы ограничивал наше передвижение. При желании можем контактировать друг с другом, — говорит Екатерина о режиме в обсерваторе.

— Момент, для меня самый главный. У меня дочке 10 месяцев, она искусственница. То есть она ест питание — это пюре овощное однокомпонентное, это каши, молочную смесь. Я летела из путешествия долго, я находилась за границей месяц, вернулась домой. У меня соответственно смеси осталось на три бутылки. Ест она их 7 в день. Со вчерашнего дня у меня смеси нет.

Екатерина говорит, что вечером, когда её с дочерью поместили в обсерватор, у нее спрашивали, что им нужно.

— Мне нужны памперсы, Fairy, чтобы мыть бутылочки, мне нужна смесь. Сейчас 16:00. Мне никто ничего не принёс. Я просто беру остатки своей смеси, разбавляю их водой и кормлю ребёнка. Мы сами живём в Барнауле. Но у меня в Новосибирске живут мама и папа. И вот они мне сейчас привезут смесь. Но для этого они выйдут из домашнего карантина, пойдут в магазин, столкнутся там с другими людьми, привезут мне сюда. Мы обеспечены едой взрослым, малютки не обеспечены ничем. Вот тебе повезло, у тебя остался запас памперсов — хорошо, не осталось — твои проблемы.

Екатерина подчеркнула, что её родители находятся в зоне риска — им 56 лет.

— Кроваток детских нет, сказали, их не будет. Мы своими силами этот вопрос решаем. Мы вчера приехали, тут ОМОН расставлен по территории, с автоматами стоят, а памперсов у них нет, — говорит Екатерина.

Также к женщине заходил психолог и спрашивал, нужна ли им какая-то помощь.

— Я предложила вот с крохой поговорить, объяснить, что молока не будет, чтобы она потерпела.

В итоге, родители Екатерины привезли всё необходимое для её дочери.

— Нам сегодня разрешили доставку, и родственники могут привозить продукты, — рассказала девушка.

Екатерина добавила, что одна из сотрудниц сказала, что питание для детей пока не предоставят. Также в санаторий нельзя проносить алкоголь и сигареты.

— У нас есть мужчины, которые курят. Видимо, будут бросать, — говорит Екатерина.

«У нас хорошо: весна, сосновый бор»

Маргарита прилетела из Бангкока вместе с мужем и внучкой. Она говорит, что ей повезло с комнатой, в которую их заселили.

— Привезли нас в «Обские зори». Вещи выгрузили, обработали люди в костюмах защитных, каким-то раствором. Хлоркой-то попахивало, но что ещё там было в растворе, не знаю. Потом вышла дама, сотрудница в медицинской одежде, и сказала, что сейчас нас будут заводить по 4 человека, чтобы мерить температуру, смотреть горло, заполнять документы. Я подсуетилась и встала быстренько в очередь, я была третья или четвертая. Измерили температуру, посмотрели горло, заполнили документы и мне сказали, в какой комнате мы будем жить, — рассказала женщина.

Их заселили в блок, в котором одна комната рассчитана на двух человек, а другая — на трёх. Санузел в нём общий.

— Комната хорошо отремонтирована. Прям мне понравилось. Здесь хороший ремонт, кровати хорошие, мне кажется, полотенца новые.

А вот питание в санатории Маргарите не очень понравилось

— Что могу сказать про еду. Я человек такой, что не придираюсь, но так как-то не очень, мягко говоря, вкусно. На ужин вчера дали гречневую кашу с каким-то мясом и булочку. Булочка была вкусная. На завтрак дали очень маленький кусочек хлеба, на него положили кусочек масла. Всё из пластиковой посуды, чтобы сразу потом выбрасывать. Три пластиковых стакана сладкого чая и овсяная каша, так ничего. На обед дали салат такого вида — свёкла с яблоком, она, в общем, никакая. Супчик был — щи, а на второе нам с мужем фасоль с мясом, а внучке — макарончики с этим мясом, и компот, — говорит Маргарита.

Родственники могут привозить постояльцам вещи и еду.

— Вот нам зять позвонил, что оставил на пропускном пункте. Говорит: «Ну вас и охраняют, кругом либо СОБР, либо ОМОН».

На улицу людям выходить не разрешают.

— А так у нас хорошо: весна, сосновый бор. Лучше уж две недели так. А что делать? Конечно, было бы намного лучше, если бы мы просидели дома, — рассказала Маргарита.

Уполномоченный по правам ребёнка в Новосибирской области Надежда Болтенко подтвердила корреспонденту НГС, что к ней за помощью обращались две семьи.

— Одной семье я лично оказала помощь, второй семье вчера в 22:30 всё доставили. У меня это на личном контроле. Со всеми, кто обращаются, я контактирую и беру на личный контроль. В целом, как меня информирует мэрия города Новосибирска, по поданным заявкам всё удовлетворено. Вчера меня мэрия информировала, что там сделают стол заказов. Я в министерство социального развития обращалась, чтобы они волонтёров подключили, — рассказала НГС Надежда Болтенко.

Пассажиров всех рейсов, прилетающих из Таиланда, будут отправлять в обсерваторы. Сейчас для них уже готовят новые помещения. Вечером 2 апреля в Толмачёво встретили новый рейс — на нём летели 121 взрослый и 44 ребёнка