«Нимфоманка»: песни невинности и опыта

Именитый режиссер и мучитель актрис и публики Ларс фон Триер давно грозил снять вместо кино простую честную порнуху. Начав два года назад работать над «Нимфоманкой» — историей сексуальной жизни женщины с юности до зрелости, — заявил, что теперь-то уж точно снимет. Впрочем, фон Триер не имел бы репутации провокатора и культурного шулера, если б делал, как обещает. Вот и «Нимфоманка», конечно, не порно, а его противоположность. Хотя на экране действительно происходит больше половых актов, чем можно сосчитать. И это только начало: вышедшая в прокат первая часть двухсерийной «Нимфоманки» покрывает жизнь героини с младенческого самоосознания до первой любви. В этот период героиня, впрочем, упихнула сотни сексуальных партнеров.

Справка: «Нимфоманка» (Nymph()maniac; Дания – Германия – Франция – Бельгия – Великобритания, 2013) — история сексуально одержимой женщины с детства до зрелости. Фильм — в двух частях; премьера второй — в марте. Реж. — Ларс фон Триер («Танцующая в темноте», «Догвилль»). В ролях: Шарлотта Генсбур («Антихрист»), Стеллан Скарсгард («Рассекая волны»), Шайа ЛаБеф («Трансформеры»), Стейси Мартин, Ума Турман («Убить Билла»). 118 мин. 18+

Интеллигентный (в том значении слова, которое есть в русском и никаком другом языке) пожилой лондонец Селигман выходит купить рогалик к чаю — и натыкается в подворотне на избитую женщину приличного вида и средних лет. Она отказывается от «скорой», но напрашивается на чай. Отогревшись, Джо (так зовут героиню) рассказывает хозяину историю своей жизни, которую всегда и всецело определяли ее неординарные сексуальные потребности.

Фильм предваряется титром, уведомляющим: перед нами сокращенная версия, финальный монтаж сделан с разрешения режиссера Ларса фон Триера, но без его участия. Изначально фон Триер снял версию на пять с половиной часов, полтора вырезали, оставшиеся четыре разделили на две части; вторая выйдет в российский прокат в марте. Обрезание продиктовано не только и не столько сексуальными откровениями, сколько хронометражем.

Даже в сокращенной версии истории Джо происходит не поддающееся подсчету количество постельных (и других — где приспичит) сцен. Некоторые — неподдельный секс порнодублеров, которым — цифровыми спецэффектами — прилепили головы достопочтенных актеров. Так говорят производители фильма, по крайней мере. Есть эпизод, в котором пару минут не показывают ничего кроме крупных планов анонимных членов разных рас и размеров.

Но секс в «Нимфоманке» почти не трогает зрителя (на этом сходятся практически все отзывы — и при этом не слишком ясно, в чем изъян и подвох). Кроме того, «Нимфоманка» ужасно болтлива: диалогам (о рыбалке и ботанике, Бахе и Эдгаре По и прочем) уделено поровну внимания с анатомическими изысканиями.

Неожиданно «Нимфоманка» (по крайней мере, первая часть) — кино довольно легкое и склонное к комедии.

Увесистая ее доля рождается из столкновения откровений Джо, пытающейся спровоцировать совсем другую реакцию, с невозмутимостью ее собеседника, которого анекдотически интересуют самые неожиданные детали. Скажем, когда Джо рассказывает, как состояла в тайном обществе девиц, совершавших шуточные богохульные мессы в знак почитания своих половых органов, — Селигман живо заинтересовывается музыкальной стороной действа. И объясняет, что интервал, — который считался придумкой барышни по кличке Пылесос, — на самом деле известен со средних веков. Когда Джо живописует свое пари с подругой — кто соблазнит больше мужчин в туалете поезда, — Селигман радуется возможности устроить лекцию о стратегиях рыбалки — его главной страсти.

Рыбная ловля-то, оказывается, устроена совсем так же, как секс с незнакомцами в вагонном туалете.

Зрителю-киноману (который, глядя на череду бесштанных знакомых Джо, уже успел подумать, что на втором десятке XXI века никакие физиологические откровения в кино уже не воспринимаются как радикальное высказывание) будет забавно узнать себя в Селигмане — который ничему не удивляется, знает все (и почти все — чисто теоретически) и реагирует на опыты Джо приступами непроизвольной эрудиции.

Впрочем, в «Нимфоманке» все равны, как в раю (или аду): страсть Селигмана к книгам, музыке и рыбалке — то же самое, что секс для Джо — и то же самое, что страсть отца героини к природе и рассказыванию историй. «Нимфоманка» — это кино не о сексе в отдельности, а о страстях вообще (а вот что это: говорить ли о Бахе или отдаваться незнакомцам в поезде — это второстепенно), которые одновременно делают людей живыми — и уязвимыми.

Сексуальная и другие страсти в фильме словно горят за жаронепроницаемым стеклом — зритель их не ощущает. Единственная из страстей, которой это кино угождает — и которую оно стимулирует, — тяга человеческого ума к философствованию и теоретизированию, ковырянию в смыслах.

Это, конечно, ухмылка над зрителем: разве вы не за этим пришли? И в итоге «Нимфоманка» выстраивается в конструкцию удивительно архаичную, как музейный экспонат. Это словно сделанная 500 лет назад каким-нибудь доктором Триерусом сложная крутящаяся часовыми колесиками модель, с наивной по нашим дням амбициозностью объясняющая устройство человека и его место в жизни.

Вот, скажем, встречаясь с десятками мужчин, которых она едва помнит в лицо, Джо бросает кости, которые определяют, как она поведет себя с каждым из них: кому-то выпадет феерическая ночь, кому-то — признание в глубоких чувствах, кому-то — упреки и расставание навек (Джо, на самом деле, плевать на всех). Разве это не красиво склеенная модель любви вообще?

Таких игрушек для любителей рефлексии и метафор в «Нимфоманке» — целые витрины, они складываются в зеркальный лабиринт завораживающей стройности — и довольно увлекательный (впрочем, нужно оговорить, что я вообще очень люблю режиссера фон Триера; хотя относиться к нему скептически — это чуть ли не хороший тон).

Кино фон Триера принято увязывать в пучки по три — вот и «Нимфоманка» завершает трилогию о женщинах в душевном расстройстве, начатую «Антихристом» и «Меланхолией», намечая в ней явный клинический оптимизм. В «Антихристе» люди (и жизнь среди них и в качестве одного из них) выглядели ошибкой природы и слегка мутило, «Меланхолия» была выводящей из этого состояния пощечиной, «Нимфоманка» же — уже попытка как-то уладить дела с миром после того, как и тошнота, и обморок, и боль от пощечины позади. Неясно, конечно, что сделает фон Триер с героями во втором фильме (теоретически — что угодно), но первая половина «Нимфоманки» наводит на вывод, что он пребывает в довольно добром и спокойном настроении. А доброта мизантропа стоит уж точно гораздо больше доброты тех, кто только в ней и упражняется.

Елена Полякова

Фото nymphomaniacthemovie.com (1), kinopoisk.ru (2, 3)