Яков Самохин, председатель Новосибирского союза журналистов: «В самом начале 90-х годов весь аппарат мэрии сажал, окучивал и копал картошку. Выделялось большое поле, по одной полосе на каждого — народ от мэрии автобусом туда везли. Меня мама попросила поехать вместо нее — она работала руководителем пресс-центра. А у Иван Иваныча (Индинка — главы Новосибирска с 1991 по 1993 год. — И.А.) была полоска аккурат рядышком с нами…
В январе руководитель штаба продовольственной безопасности Новосибирской области, министр торговли и промышленности НСО Николай Симонов выступил с предложением «чтобы население в 2015 году вернулось на садовые участки, которые брошены, вернулось на огороды». Главная идея чиновника — на фоне кризиса людям просто необходимо сажать картошку. Призыв всколыхнул ностальгические воспоминания множества жителей Новосибирска — пару десятков лет назад свои участки возделывала почти каждая семья, а студенты воспринимали поездки «на картошку» как часть учебного процесса. Корреспондент НГС.НОВОСТИ поговорила с ветеранами битв за урожай, попросив вспомнить, как это было, — и нашла архивные фото, снятые в те годы.
…И он, как человек по-крестьянски обстоятельный и хорошо всё это умеющий, да еще и начальник, привычно руководил соседями. «Ну кто ж так копает», — покрикивал, периодически выхватывал лопату и показывал, как надо. Девяностые в этом отношении вообще были чудесным временем — я помню очень модный в то время белый лимузин «Линкольн», который в сентябре ехал с полей в сторону Новосибирска, весь забитый мешками с картошкой. Даже крышка багажника поднята — и из нее торчит мешок картошки».
Александра Шевлякова, PR-менеджер: «В общем, я еще козявка, лет 8, не больше. Картофельная плантация где-то в стороне Колывани. Сбор, осень, мокрота, все прелести. Все выкопали, я жду маму с другом — они должны подъехать на машине. Припарковались в сторонке, боялись завязнуть в грязище. Недалеко пролесок. И из него в мою сторону выходит волк. Реально. Не одичавший барбос, а именно волк. Было страшно. И откуда-то вспомнилось, что главное — не становиться к нему спиной. В общем, вот так, пятясь раком и любуясь на этого красавчика, я и двигалась подальше оттуда. Благо, мои через пару минут уже рядом были. Больше на таких сельхозмероприятиях я не была».
Глеб Ярославцев, мастер-парикмахер: «Нам как многодетной семье выдали 10 соток. Терпеть не мог ездить на картошку, но приходилось. Как-то пешком с братом пришлось оттуда идти — часов пять шли. У папы обычно с собой была бутылка водки — он на нее ловил машину. А один раз машин не было совсем — не смогли поймать и пешком пошли. Мама, конечно, чуть не поседела тогда — мы очень поздно вернулись…
…Так вот мы эту картошку сажали, окучивали — а в итоге собрали столько же мешков, сколько посадили. Причем у нас ее не украли, как бывало в те времена, просто земля была такая. После этого мама сказала: «Всё. Больше никогда».
Сергей Толстиков, предприниматель: «Году в 1993-м у нас соседка была — Бабдуся. Очень громкая бабуля со странным говором — помесь суржика и волжского окающего. Собрались садить картошку, стоим с благоверной у подъезда, ждем машину. Штормовки, лопаты в руках, энтузиазм в глазах. Выходит Бабдуся. Осмотрела скептически: «На картошку собралися?» — «Ну». — «А лопаты зачем?» — «Бабдусь, картошку садить». — «Картошку садить лопаты не надоть. Я один раз поихала картошку садить. Приихала: а лопаты немае. А садить надоть. Ногой лунку копаю, картошку бросаю. Так сама перва отсадилася. Никогда на картошку лопаты не беру». День был сделан».
Ольга Добарская, коммерческий директор: «Вырастить — это еще не всё. Нужно было вывезти ее с поля. К ночи, поздно вечером — обычно уже было темно, привозили картошку. Ее рассыпали, сушили и перебирали. Более крупную — на еду, помельче — на посадку на следующий год. Потом ссыпали в погреб или в деревянный ларь — почти во всех подъездах они стояли. Большую семью эта картошка очень выручала, но это была ужасная эпопея. Я до сих пор не люблю возиться в земле — ни на даче, ни даже цветы сажать. Я называю это «зеленая болезнь», последствия тяжелой юности».
Мария Роговая, журналист: «В 1990 году докторам наук выделили участки в поселке Дорогино, в том числе и моему отцу. А они уже в возрасте, так что сажали и копали их жены или дети. Ну поехали мы копать «докторскую» картошку. Мама нарочно плохую посадила, чтобы не выкопали, она так вплоть до недавнего времени всегда делала — мол, ей и такая сойдет. Копаем мы с друзьями — и вдруг пошла хорошая, мы только обрадовались: вот мама молодец, все-таки решила полсотки сортовой посадить!..
…А оказалось, что мы залезли на участок другого доктора наук. Его семья приехала копать в другой день, а полсотки не хватает — скандал, конечно. Три, кажется, мешка, конечно, вернули им, и мама очень долго еще ругалась на нас и перед соседями извинялась — очень они были сердиты. А казалось бы — выкопали и отдали, надо поблагодарить и посмеяться».
Лада Юрченко, директор института регионального маркетинга: «Нас возили на картошку на первом курсе НГУ. Самое светлое воспоминание: у меня был стильный синий ватник с алым шарфом, в котором я щегольски ходила на работу…
…Девочки с гумфака работали при кухне и поэтому пользовались особой популярностью — у нас была добавка, поэтому вечером устраивался долгий-долгий ужин с танцами, который продолжался на калиновой аллее с одуряюще пахнущими флоксами, с осенним темным воздухом, первыми стихами, песнями под гитару — и всё это называлось «картошка», и это было прекрасно…
…Несмотря на то что не топили совсем бараки, в которых мы жили, несмотря на подъемы в шесть утра — это было прекрасно. Я считаю, что на картошку на пару недель нужно съездить каждому — это как поиграть в «Зарницу». Но если превращать приключение в обязаловку, в способ выживания — оно перестаёт быть прекрасным».
Ива Аврорина
Фото предоставлены Анастасией Близнюк (1–5, 12), Олегом Матузовым (6, 9), Татьяной Серебренниковой (7), Антоном Веселовым (8, 10), Ириной Соколовой (11)